Каждый человек рождается с набором психических свойств, определяющих его дальнейшую судьбу, задающих ему некое направление развития и реализации, некий сценарий, формирующих его характер, мировоззрение, систему ценностей, способности, потребности, желания и даже - страхи.

Таким образом, в разной степени и по разным причинам страх могут испытывать все без исключения; вот только у некой совокупности людей сходных по психофизиологическим свойствам, он будет как бы свой. То есть страхи есть абсолютно у всех людей, несмотря на то, что нам иной раз кажется, некто напрочь лишенным данного недуга. Мы выносим суждения о человеке, в зависимости от того как он себя проявляет через действие, а не по тому, что он думает о себе. И тот, кто может совладать со своим страхом - показывает нам себя смелым, а вот тот, кто со страхом не справляется…

К примеру, обладатель системного мышления (аналитического ума) в реализованном состоянии - человек высочайшего качества, стремящийся во всем достичь совершенства. Поэтому природа одарила его такими свойствами, как очень хорошая память, неизменное желание учиться, воля, усидчивость, внимательность, обстоятельность, понимание того, что дьявол кроется в деталях и т.д. Если такой человек реализует свой врожденный потенциал, то все за что он берется, он доводит до конца, в связи с чем, иногда сталкивается с проблемой перфекционизма.

Данному типу людей свойственен страх опозориться, а также часто жить не дают, привязывая к дому проблемами с кишечником, страхи перемен и изменений (то есть всего нового), а развиваться мешают страхи совершения ошибки.

Такие люди, зачастую, становятся заложниками плохого первого опыта, все происходящее с ними и окружающее их, обобщая, в котором консервируют себя на всю жизнь, боясь повторений, а точнее нового переживания боли, связанной с опытом из прошлого. Если ранее их кто-то «бросил» или «обманул их ожидания», то - «все мужики сво..., все бабы …», другой пример обобщения - «если я этот экзамен не сдала – то не сдам и другие…». В связи с чем, люди значительно ограничивают свои способности к реализации, к получению удовольствия и радости от жизни, все больше застревая, в постоянно сужающемся кольце фрустраций берущего за горло страха. Они иногда, так и описывают данное состояние – «давит в горле».

Страх быть отравленным, присущ человеку с интуитивным, невербальным умом, который опирается на бессознательное, то есть обладает достаточно редким набором природных свойств, в связи с чем, подобные люди, проявляют себя более чем специфично.

Страх сойти с ума свойственен многим психиатрам, обладателям абстрактного интеллекта. Зачастую именно этот страх, бессознательно подталкивает в данную профессию, то есть в ту сферу, в которой они смогут наилучшим образом реализоваться, познавая других, концентрируясь на них, изучая психику, раскрывая душу, в том числе, а точнее, в первую очередь, собственную. Этот страх тоже является врожденным и обусловливает направление дальнейшего развития в будущее, как программу, заложенную в человека самой матушкой природой.

Родной страх человека с логическим мышлением - заразиться чем-нибудь через кожу, а также страх материальных потерь. Более того такие люди, стрессуя, то есть теряя ощущение безопасности и защищенности при мысли о завтрашнем дне, начинают создавать «заначки» на будущее. Часто в связи с тем, что не реализуют свои свойства и плохо адаптируют стресс, они страдают кожными заболеваниями. При задержках психосексуального развития (битые в детстве) их основной проблемой является бессознательная ориентация на неудачу, либо мазохистический сценарий, который они отыгрывают по-разному.

Как отмечал Зигмунд Фрейд, список страхов и фобий «напоминает перечисление десяти казней египетских, хотя количество фобий в нем гораздо больше», при этом все их можно свести к одному знаменателю - к страху смерти. Все остальные страхи и фобии являются производными от него, хотя могут принимать самые разнообразные формы - от страха пауков до социофобии.

Самые сильные страхи испытывают обладатели эмоционально-образного интеллекта. Именно эти люди, с богатым эмоциональным миром, живущие чувствами, более всего страдают страхами и фобиями, которыми бессознательно наслаждаются в колебаниях амплитуды эмоциональных раскачек. Еще Анна Фрейд, в своих исследованиях писала о том, что дети, страдающие фобиями, бегут от объекта своего страха, но при этом попадают под его очарование и непреодолимо тянутся к нему. (Freud A Op.cit. (1977) p.87-88）.

Но чувства нам даны не для того чтобы страдать. Не ненависть, а именно страх является абсолютной противоположностью любви. И в какую сторону качнет впечатлительного человека, что будет наполнять его трепетную душу - зависит лишь от того насколько он развит чувственно и эмоционально. То есть, насколько такой человек реализует свой природный потенциал, чтоб посредством своей чувственности наслаждаться жизнью.

Смысл жизни любого человека в том, что намного больше его собственной жизни. Смысл жизни людей с эмоционально-образным интеллектом – это любовь. Если он его не реализует, то живет в страхах и переживаниях за себя; сконцентрирован на себе, на своих чувствах. В результате чего, человек с мощным интеллектом, с гигантским чувственным потенциалом, оказывается на обочине жизни.

При этом, как известно, любое развитие происходит в противоположность. Но чтобы вместо страха ощутить любовь, необходимо свои чувства из переживаний и страхов за себя вывести наружу - в сопереживание другим людям. Бич нашей современности – социофобия, возникает именно у тех людей, которые сильно сконцентрированы на себе, на своих внутренних ощущениях.


Никакое развитие не происходит без боли.

Биологическая теория фобий, предполагает, что фобии - такие, как боязнь пауков, змей или высоты - это пережиток нашего эволюционного прошлого, восходящий к реальным опасностям, с которыми сталкивались наши предки, в том числе, к страху быть съеденным хищниками.

Боязнь уничтожения эго - или прекращение существования индивида, для всех нас является ситуацией возникновения примитивного страха, который формируется, в том числе, на базе фрустраций. При фрустрациях увеличение инстинктивной напряженности без возможности разрядки, вызывает чувство неудовольствия, в то время как разрядка, сокращающая накопление инстинктивной напряженности, восстанавливает равновесие или гомеостаз - приводит в равновесие биохимию головного мозга.

Источник страха – внутри.

Психоаналитическая теория, основанная на исследованиях Зигмунда Фрейд, говорит о том, что фобия - это не просто боязнь внешнего объекта или ситуации, от которых можно убежать, не замечая их, а ответ на угрозу, существующую в психике - когда источник страха находится внутри индивида. Более того по его мнению, фобии полезно рассматривать как ответы на запросы внутреннего мира человека.

Фрейд считал, что предполагаемая причинная связь – это всего лишь иллюзия. Стимулы и реакция не имеют решающего значения. Говоря о соотношении стимула и реакции, Фрейд имеет в виду значительное влияние бессознательных факторов на психическую жизнь человека.

Классическое психологическое представление о страхе таково: страх - это сигнал или предупреждение о том, что нечто действительно ужасное вот-вот случится, поэтому необходимо как можно скорее что-либо предпринять, чтобы физически или психически выжить.

Представление Фрейда о страхах постоянно изменялись в течение всей его жизни.

На первом этапе он полагал, что страх не связан непосредственно с идеями или мыслями, а является результатом накопление сексуальной энергии или либидо, в результате воздержания или при нереализованном сексуальном переживании. Нереализованное либидо становится проклятием и превращается в страх.

Следующая фрейдовская теория страха касалась подавления (репрессии). Неприемлемые сексуальные желания (импульсы), являющиеся результатом примитивного ид (оно), вступают в конфликт с социальными нормами, усвоенными человеком в форме эго или Супер-эго. Стимулом для репрессии является страх в эго, вызванный конфликтом между сексуальными инстинктами и социальными нормами.

Автоматический страх и сигнальный страх.

На более позднем этапе своих размышлений Фрейд дифференцировал два основных типа страха. Автоматический и сигнальный. Автоматический - более примитивный, первичный страх, он отнес к травматическому опыту полного уничтожения, который мог привести к гибели, в результате чего появляется большая напряженность. Сигнальный же страх, по мнению Фрейда, не является непосредственной конфликтной инстинктивной напряженностью, но есть сигнал ожидаемой инстинктивной напряженности, возникающей в эго.

Обе формы страха, сигнальный автоматический, Фрейд рассматривает, как производные от психической беспомощности младенца, которая является спутником биологической беспомощности. Функция сигнального страха призвана стимулировать индивида к принятию защитных мер предосторожности с тем, чтобы первичный страх никогда не возникал.

Важно отметить, что Фрейдовское определение страха основывается на том жизненном факте, что ребенок - это беспомощное существо, которое крайне зависимо в плане выживания от родителей в течение гораздо более долгого срока, чем любой другой вид животного мира. Родители уменьшают внутреннюю напряженность индивида, возникающую в результате голода, жажды, опасности холода и т.д. (фрустрации) - это чувство беспомощности отчетливо проявляет себя при различных травматических ситуациях. В связи с чем страх потери объекта любви Фрейд определял как один из наиболее существенных страхов.

Классическая теория формирование фобии

Рассказывая о распространенных детских фобиях, Анна Фрейд подробно останавливается на истории маленькой девочки, боявшейся львов.

- «На девочку подействовали слова отца о том, что львы не доберутся до ее спальни. Говоря это, отец, конечно, имел в виду настоящих львов, которые не могли это сделать, но ее львы были вполне способны на это…». (Freud Anna Fears, anxieties and phobic phenomena // Psychoanalytic Study of the Child. Vol.32.New heaven: Yale University Press, 1977. P 88)

В книге Толкование сновидений, З. Фрейд объясняет сны про диких животных (являющихся одной из наиболее распространенных форм детской фобии) следующим образом: Работа сновидений обычно преобразует пугающие человека аффективные импульсы, его собственные или принадлежащие другим людям, в диких зверей… (Freud S The Interpretation of Dreams (1900) // Standard Edition of the Complete Psychological Works of Sigmund Freud. P.410)

Итак, согласно Фрейду существуют три различных источника построения объекта фобий:
Во-первых, расщепление отрицаемых частей «я» ребенка: Я ненавижу папу, я люблю папу»; во-вторых, проекция, «вытесненных аффективных импульсов»: «я не хочу обижать папу, папа хочет обидеть меня»; и, в-третьих, смещение истинного объекта фобии: «Не отец хочет на меня напасть, а лошадь, собака, тигр».
З. Фрейд - «не нужно далеко ходить, чтобы отыскать случаи, когда внушающий страх отец, появляется в виде химерического чудовища, собаки или дикой лошади: форма представления, напоминающая тотемизм. (Freud S)

Таким образом, объекты фобий, как отдельного человека, так и социальных групп, создаются при помощи таких психических механизмом, как расщепление, проекция и смещение. В результате чего, другие люди или целые сообщества становятся воплощением неприемлемых аспектов собственной личности, которые могут проявляться в качестве фобических объектов.

В своей книге «Тотем и табу», Фрейд описывает способы возникновения образов злобных демонов в примитивных общинах. Переживание амбивалентных чувств к умершему вождю племени, или к старейшине, приводит к внутреннему конфликту и расщеплению между ощущениями любви и ненависти. Впоследствии враждебная часть установки (являющаяся бессознательной) проецируются на мертвеца - "Они уже не рады тому, что они избавились от мертвеца. Ну, хотя это звучит странно, он становится злым демоном, который готов злорадствовать по поводу их неудач или убивать их." （Freud S/ Totem and Taboo (1913）// Standard Edition of the Complete Psychological Works of Sigmund Freud. Vol.13 P.63)

Нестабильность положения отца - весьма красноречивый символ, но нестабильность положения матери, то есть ее неспособность выполнять свою функцию… - это очень страшно. Мать, это тот мир, в котором мы существуем. И если нет груди, которая кормит нас - то весь мир разрушен. Таким образом, ощущение психологической безопасности не так устойчиво, как нам хотелось бы. "Нас беспокоит то, что происходит внутри нас", - говорит Фрейд. Инфантильная болезненная тревога, от которой большая часть людей никогда не может полностью освободиться - является предпосылкой для возникновения фобий. (Freud S. The Uncanny (1919a)// Standard Edition of the Complete Psyhological Works of Sigmund Freud. Vol.17.P.252). Представьте себе эмоции, охватывающей ребёнка, когда окружающего стабильный мир готов рухнуть.
Также как и Фрейд, М. Кляйн считала, что внутри каждого из нас существует внутренняя игра между тем, что мы называем жизненным инстинктом или любовью, и смертельным инстинктом или ненавистью, что обуславливает двойственность индивида.

Мир для зародыша - это внутренняя часть тела матери, и, с точки зрения младенца, существует только этот мир. Мэлани Кляйн предположила, что ребёнок явно проявлять любопытство к этому миру, тело матери представляется им форме неосознанной фантазии домом сокровищ всего желаемого, которое можно получить, только находясь там. （Klein M. A contribution to the Theory of Intellectual Inhibition // Love, Guilt and Reparation and other works. Writing of Melanie Klein. Vol. 2 (1931) London: Hogarth Press and Institute of Psychoanalysis). Но материнское тело, являющееся нашим первым домом и источником безопасности, может также стать и вместилищем ужасов, впоследствии являющихся корнем страха наказания. При этом подсознательное припоминание внутриутробного существования может создать ощущение "сверхъестественности", поскольку оно является частью нашего предшествующего опыта. Какие-то аспекты нашего предыдущего существования возвращаются, пытаясь, завлечь нас в желанное и опасные место, полное ужасов, удовольствий и изысканного мучения.

Кляйн считала, что когда ребенок расстроен, рассержен или в гневе, то есть фрустрирован, в своих фантазиях он нападает на тело матери при помощи всего того, что имеет в своем распоряжении. Он может кусаться, используя свои челюсти и скулы, а затем и зубы. В связи с чем, впоследствии вытесненный на бессознательный уровень страх наказания за фантазии о нападении на мать может превратить всё тело во "вместилище ужасов". Так как, из бессознательного будет подниматься тяжелая тревога, по поводу того, что «если я хочу напасть на вас изнутри и вывернуть все содержимое наизнанку, то и вы можете захотеть сделать со мной то же самое».

Весьма часто младенцы боятся взять грудь матери, выгибает спину, крича или отворачиваясь, после того, как они были рассерженные или разочарована тем, что пришлось долго ждать прихода матери. По мнению Кляйн, грудь, которую он долго ждал, возможно, была атакована в сознании младенца, и теперь ребенок может бояться, что это грудь настроена враждебно по отношению к нему. Поэтому младенец беспокоится и боится ответного нападение на него со стороны объектов внутри или вне его - « бессознательное око за око, зуб за зуб» изо всех сил старается защитить себя и свое равновесие.

Таким образом, навязчивая ситуация раннего страха является причиной многих страхов, с которыми все мы сталкиваемся всю свою жизнь. К примеру, страх ребенка перед волком с острыми зубами, способным съесть кого угодно, по мнению Кляйн, это боязнь возмездия за свое собственное архетипичное бессознательное желание съесть объект. Но есть и другая теория касающаяся страха быть съеденным, и о ней мы поговорим ниже.

Функции и механизмы страха (фобий).

Фобии функционируют как часть психической структуры субъекта. Они производят впечатление элементов психики, вынесенных во внешний мир, причем вынесенных неслучайно.
Выполняя интрапсихические функции, фобии является средством выражения ненависти агрессивных чувств; одновременно снимают проблемы амбивалентности, выражают тревогу в понятной форме и дают возможность контролировать ее, стабилизируют или легитимизируют бурную работу фантазии.

Можно сказать даже, что фобиям присущ определенный прогрессивный аспект, в них содержится образное представление тех явлений, которые человек должен преодолеть для того, чтобы стать более зрелым. (Campbell Donald. Discovering, explaining and confronting the monster. Unpublished paper, 1995）

Наблюдаемые при фобиях избегания наводят на мысль об их непосредственной связи с навязчивыми ритуалами. Фрейд рассматривал повторяющиеся "уход" от навязчивых ритуалов как защиту от "соблазна" - т. е., от инсценировки бессознательной фантазии и импульсов, ведущих к соблазну. Так, по его мнению, агорафобия может быть защитой от опасных эксгибиционистских фантазий, клаустрофобия может представлять собой защиту от желания вернуться в лоно матери.

Когда свободное выражение либидинальных и агрессивных желаний становится неприемлемым и, более того, ребенок начинает опасаться последствий своих эмоциональных проявлений - фобия может вести себя как беспристрастное независимое Супер-эго, регулирующие хаотический и фрагментарный эдиповый импульс ребёнка, угрожая наказанием.

Структура фобий, также может представлять собой способ игнорирования неприятных требований реального мира. Другими словами, фобия не допускает реальность слишком близко, давая индивиду возможность взрослеть с определенной скоростью.

Что касается межличностных функцией фобии, то они заключаются в том, что фобия сохраняет положительный имидж родительской фигуры (плохой страшный волк и хороший заботливый отец), способствует идеализации, а также является регулятором "дистанцирования" индивида от родительской фигуры.

Фобия для ребёнка может быть способом сохранить существующий порядок вещей, в то время как когнитивная, эмоциональная и либидинальное развитие подвергаются существенной перестройки. Если ребёнок не способен достичь сепарации, тогда как ранние формы идеализации остаются в целостности и сохранности, то наличие фобии может говорить о глубоком расщеплении психики. (Masud M Kahan R. Role of phobic and conterphobic mechanisms and separation anxiety in schizoid character formation // International Journal of Psyhoanalysi)

Стимулирующая функция капкана страхов.

Эмоцией страха психика сигнализирует нам о том, что мы не выполняем свою видовую роль в обществе, то есть для общества мы бесполезны - не реализуем себя, свои природные способности, которые заданы каждому человеку, в соответствии с врожденными свойствами. А если есть природные способности, то значит, есть и потребности, эти способности реализовать. В связи с чем, при отсутствии реализации возникает переживание фрустрации. Это как художник, создавая свои картины, стремится получить наслаждение от того, что его произведениями восхищаются другие люди, или страдает от того, что его картины в людях не возбуждают интерес. А писатель - это не тот, кто пишет, а тот, кого читают.

Нет ничего больше – только я и другие. Таким образом, самое большое наслаждение, как и самое тяжелое страдание - мы получаем только при взаимодействии с другими людьми. В связи с чем, реализуя себя в обществе, сублимируя свои желания посредством творческого конструктива, мы получаем удовольствие, а отстраняясь от людей - проваливаемся в деструктивные переживания, в том числе, попадая в капкан страхов и неуверенности в себе.

Иррациональный страх смерти.

Корень дерева страха - страх смерти, живет в нашем бессознательном со времен первого человека. И как мы выяснили выше, произрастает он из ощущения неспособности самореализации среди других людей.

Ребенок в первые семь лет жизни, проходит весь путь эволюционного развития человечества. Первая стадия развития ребенка, согласно З. Фрейду - орально-канибальная. Что уж там говорить, человек таким создан, чтобы выжить и, несмотря ни на что, сохранить себя как вид, в связи с чем, во времена сильного голода, в том числе в военные годы, секретом уже не являются случаи каннибализма, который был нормой для человеческой стаи в архаичные времена. Но кого древняя стая съедала в первую очередь? Хищные животные, до сих пор, во время голода, съедают наиболее слабых. Так же и первобытные люди – съедали того, кто являлся для них грузом лишнего балласта, то есть не имел видовой роли (был бесполезен для развития и выживания стаи), в связи с чем, на случай голода, служил для стаи продовольственным НЗ. Таким образом, на базе фрустраций при бессознательном ощущении социальной бесполезности (при отсутствии реализации), сквозь толщи психических защит, смутной тревогой в сознание, пробивается не что иное, как древний страх быть съеденным или принесенным в жертву.

Нарушение установленных табу необходимых для сохранения вида также может пробудить древний страх. Так как если сейчас за нарушение закона, преступников изолируют от общества, то ранее за подобное поведение из стаи - изгоняли, а в одиночку в первобытном сообществе, а точнее, вне его, выжить было невозможно. Таким образом, отвержение группой себе подобных – это верная смерть. То есть возможное отвержение, обесценивание, высмеивание, вызывающие социальный стыд и социальное осуждение - в нашей психике поднимает переживания страха смерти.

Подобные переживания, испытывает малыш, который, будучи абсолютно беспомощным всецело зависит от матери, от ее внимания и любви. Он не в состоянии сам позаботится о себе - а значит выжить. Таким образом, отвержение матерью, психикой ребенка приравнивается к смерти. Кстати, грудные дети, оставленные в больницах и родильных домах, очень часто погибают от причин необъяснимых на уровне физиологии. Госпитализм, также является частым синдром патологии психического и физического развития детей при недостатке эмоций и внимания, который в крайних случаях приводит к тяжелым психическим расстройствам, хроническому инфицированию, иногда к смерти. Об этих феноменах в своих исследованиях развития психики ребенка писал, психоаналитик, Рене Шпиц. (Рене А. Шпиц. Первый год жизни. Психоаналитическое исследование нормального и отклоняющегося развития объектных отношений (1965, в соавт. с У. Годфри Коблинер/ The First Year of Life: A Psychoanalytic Study of Normal and Deviant Development of Object Relations. 1965)

Страх как способ выживания.

Итак, страх или чувство неуверенности в себе, говорит о фрустрациях – о бессознательных неудовлетворенных потребностях в реализации врожденных свойств и заданных природой программ развития или выживания.

Сила, влекущая наслаждением – «либидо», сила жизни, сила созидания, сила изменений и перемен, тянет нас получением удовольствия, а другая сила (смерти) – «мортидо», сила разобщения и разрушения, сила притяжения статического неизменного состояния, гонит от потенциальных страданий. Наша вечная погоня за наслаждением и попытки бегства от страданий - это и есть прямое управление Природой, то есть психикой. Страдание – это нехватка наслаждения, как плохое – это нехватка хорошего, как тьма – это нехватка света. Нехватка – ощущение неудовлетворенности или фрустрация. Ощущение давления напряжения, в пустоте незаполненного желания, из бессознательного поднимает тревогу, которую можно разрядить лишь через действие направленное на удовлетворение данного желания.

Таким образом, от животных, не имеющих сознания и управляемых внутривидовым согласованным инстинктом, в этом плане, мы не так уж далеко и ушли. Нами управляют те же силы, только на более высоком уровне, так как, в отличие от друзей наших меньших, мы можем себя, то есть свои желания, свою индивидуальность, и конечность - осознавать. В связи с чем, если мы испытываем бессознательную неудовлетворенность в наших базисных желаниях, о которых мы иногда даже не догадываемся, либо «ощутим» то, что в ближайшем или отдаленном будущем нам не удастся наполнить свои желания наслаждением - то нами овладеет страх.

Хорошим примером здесь является желание поесть и ощущение голода, который может служить самой точной аналогией переживания отсутствия наполнения и стремления к получению наслаждения от пищи - то есть, от реализации своих желаний, в том числе себя в желании сохранения целостности тела, удовлетворения своих базисных витальных потребностей.

И напротив когда наши желания удовлетворены мы чувствуем уверенность, а страх уходит. Таким образом, наш импульс к наслаждению и желание, как материал, из которого создана психика человека, заблаговременно боится понести ущерб, посредством страха, заботясь о себе, ну, то есть о нас. Посему страх – это положительное качество. Научившись понимать и верно применять которое, мы обнаружим, что оно проявляется в нас не случайно и, зачастую, направляет нас, не только, к реализации посредством удовлетворения своих потребностей, но и к раскрытию универсального свойства любви.

Страх (тревога) неопределенности.

Кроме того, психологически нам крайне сложно выносить состояние неопределенности, то есть нехватки информации (незнания).
Страх неведомого (тревога) как проблема восприятия - является самым сильным источником наших волнений. Когда нам удается получить недостающую информацию, то уровень страха значительно снижается. Как правило, мы не боимся того с чем знакомы. Таким образом, второй ствол древа страхов, произрастает сквозь наше восприятие реальности, снова же из корня страха смерти, так как именно за словом «смерть» стоит лишь полная и фатальная неизвестность как неопределенность. О смерти нам неизвестно ничего, впереди лишь угрожающая пустота, которую каждый из нас еще при жизни и по-своему пытается наполнить ( кто деньгами, кто наркотиками, кто вином, кто…). Как говорил Ж.П. Сартр - «У каждого человека в душе дыра размером с Бога, и каждый её заполняет, как может».

С данным явлением, связан и страх будущего, а современный человек живет в очень зыбком мире, не зная того, что приготовил ему день грядущий – поэтому особо склонные к страхам люди, зачастую становятся легкой добычей различных экстрасенсов, магов и гадалок, в своих нелепых попытках, это самое будущее, хоть как-то для себя (определить) раскрыть.

Навязывание страха детям.

В связи с тем, что страх является свойством нашего выживания, фактически, из самых лучших побуждений, в том числе, желая защитить своих чад, мы постоянно сеем в них страх. Так же поступают со своими детенышами и животные, которые первично учат тому, как правильно посредством страха, отличая опасность, выживать, а вторично - как добывать себе пищу.

Кстати, мы поступаем также, пугая своих детей сказками о… каннибализме, в которых кто-то кого-то либо пытается съесть, либо уже съел (Красная шапочка, Колобок, Три поросенка и т.д.), пробуждая в них архаичный страх быть съеденным, а потом удивляемся: почему ребенок ночью не спит?! А еще лучше… для того чтобы надежно закрепить эффект от страшных сказок на всю жизнь, фиксируя малыша на страхах, пугать ребенка тем, что если он не будет спать, то придет серенький волчок (тигр, лев, леопард или другой хищник, Баба-Яга, Бабйка и т.д.) и его схватит за бочок. В результате чего, малыш со временем научится получать наслаждение, о котором, еще в своем время, говорила Анна Фрейд - от своего безмерного ужаса, наблюдающего за ним из темноты глубин веков (из угла комнаты, из приоткрытого шкафа, из-под кровати) бессознательного. Правда, при этом, переполнившись страхом, ребенок, прекращает психоэмоционально развиваться.

Страх как фактор развития

Британским исследователем детской психики, и основателем кляйнианской психоаналитической школы, Мелани Кляйн, страх рассматривался в качестве главной мотивации, которая стимулирует развитие индивидуума, хотя чрезмерный страх, если он выходит из-под контроля, может также иметь противоположный эффект и привести к торможению развития. Так же как и Фрейд Кляйн считала, что внутри каждого из нас происходит некая игра между тем, что мы называем инстинктом жизни или любовью и инстинктом смерти или ненавистью, что обусловливает двойственность индивида. – «Воодушевляющий опыт с матерью генерирует импульсы любви, в то же самое время, как опыт разочарований (фрустраций) порождает гнев и ненависть».

Многие маленькие дети чувствуют, что их рост - это способ избавиться от старого своего свойства и приобрести новое: Я уже большой мальчик (девочка). Бион пишет, что подлинное обучение роста - это болезненный опыт, связанный со многими страхами. Определенная доля фрустрации является неизбежным атрибутом процесса обучения - разочарование от незнания чего-либо или беспокойство по поводу своей невежественности. От способности перенести эти чувства зависит способность к обучению. (Bion W.R. Elements of Psychoanalysis. London: Heinemann, 1963. P. 42）

Бион, в своих письмах (Letters to George and Thomas Keats, 21 December 1817) также описывает ситуацию, в которой младенец, боясь, что умирает, - то есть страдает от первичного страха распада, проецирует этот страх на свою мать.

Психически уравновешенная мать может принимать на себя этот страх и реагировать на него терапевтически, то есть так, чтобы младенец чувствовал, что к нему возвращается его чувство испуга, но в такой форме, которую он может перенести. В связи с чем боязнь становится управляемый для личности младенца. (Bion W.R. A Theory of Thinking // Second Thoughts. Selected Papers on PsychoAnalysis (chapter 9) New York: Jason Aarons, 1962). Неспособность близкого человека контролировать страх индивида, может привести к тому, что страх, которому не дали определение и не локализовали, может вернуться в усиленной форме, безымянным ужасом.

Более того, когда страх определён, он становится привязанным. Известный ученый невропатолог Дамасио доказал, что эмоции помогают мышлению. Проведенные им исследования в этой сфере показывают, что хорошо ориентированные и направленные эмоции являются той системой поддержки, без которой механизм рассудка не может работать должным образом. （Damasio A. The Feeling of What Happens. Body, Emotion and the Making of Consciousness. London: Heinemann, 1999. p42） Данная концепция сходна с идеями Биона в том, что мышление возникает, только в результате контроля эмоционального опыта.

Таким образом, все страхи ведут к реализации заложенного в нас потенциала и в этом, на самом деле, кроется подлинная причина их существования. Чем больше мы боимся - тем больше у нас возможностей для развития и самореализации, то есть для исправления своих недоразвитых свойств. Как говорил Зигмунд Фрейд - «Масштаб вашей личности определяется величиной проблемы способной вывести вас из себя».

Если бы мы не боялись, то пренебрегли бы своим будущим, не заботились бы о выживании, не разрабатывали бы новые технологи, не стремились бы достичь чего-то в жизни. Более того цель страха показать нам, что мы не в силах сами удовлетворить свое желание - наполнить себя, а зависимы первично от матери, а затем, от мира как от матери – от других людей. Но, если первично, от матери, мы требуем удовлетворения своих желаний и берем, то развиваясь в противоположность – миру, мы уже отдаем, свои способности свои таланты, реализуя себя только, посредством, стремления удовлетворения потребностей других людей.

Пик наслаждения для себя наступает в тот момент, когда мы, наконец-то, приходим к заветной цели, после чего это чувство ослабевает и быстро сходит на нет. Так устроено наше желание. В связи с чем человек всю жизнь, преследуя лишь свои интересы, ведет бесконечную погоню за мизерным счастьем, которое все время от него ускользает. Так как - «Кто достиг желаемого - тот хочет вдвое больше». В результате чего человек получает больше и больше, и больше материальных благ, известности, власти – но ощущение наслаждения, всегда остается на том же фантасмагорично мизерном уровне. Поэтому, вместо того, чтобы боятся за себя и страдать от этого всю свою жизнь, Природа нам предлагает научиться боятся за другого.

Порожденные страхом.

Как мы уже говорили, при всем том, что страхи живут в каждом из нас, в зависимости от наших свойств, существуют наиболее чувствительные к страхам люди, а значит наиболее подверженные им.
Врожденные свойства психики (определяющие интеллект, а также эрогенную зону – то есть зону наиболее чувствительную к восприятию внешнего мира) - это не просто совокупность неких признаков и черт характера, это набор определенных потребностей, которые требуют своего наполнения и реализации в процессе всей жизни с рождения и вплоть до самых преклонных лет.

Подобным образом устроена и физиология нашего тела, когда нехватка, недополучение на психическом уровне запускает процессы, с помощью которых организм пытается адаптироваться, избавиться или хотя бы компенсировать страдания, возникающие от этих пустот. В статье «Случай из врачебной практики. Прогрессирующая миопия у ребенка», написанной Дмитрием Краном, примером данного проявления является развивающаяся близорукость. Как говорят – у страха глаза велики.

Зигмунд Фрейд в своих работах об «истеричной личности», описал проявление стрессующего обладателя эмоционально-образного интеллекта. Такой человек наделен самым широким диапазоном чувств и переживаний, и воспринимает любое событие в тысячу раз ярче, чем другие. И снова же, причиной тому служит корневая эмоция страха, который при должном уровне развития и реализации психических свойств индивида, трансформируется им в сострадание. Именно на базе первичного страха за себя при вынесении этого чувства наружу (посредством концентрации на другом) - формируется эмоциональная связь. Эмоциональная связь – это и есть именно то, чувство которое мы называем любовью. Если же построения эмоциональной связи с другими не происходит, то человеком овладевают фобии, которые могут проявляться по-разному - от «не любви» к паучкам до ужаса перед общением с людьми.

Не в полной мере реализованный в своих потребностях наполнения высокой эмоциональной амплитуды человек, будет бессознательно стремиться к реализации своих желаний, за счет отношений с окружением. Но вместо всепоглощающей и невероятной любви, к которой он бессознательно стремится, он будет ощущать лишь мимолетные коротенькие влюбленности, пытаясь, глубину и высоту объема душевной пустоты, заполнить количеством связей. При этом все стремления будут направлены лишь на то чтобы «наполнить» себя, получить чувства «в себя» и «для себя». Такой человек истерично будет требовать от других - внимания, сострадания, сопереживания и любви к себе.

Вместо концентрации на чувствах, эмоциях и внутреннем состоянии других людей он будет фокусироваться на том, как они выглядят снаружи, подмечая малейшие изменения внешности. В связи с чем, при невероятной потребности в привлечении внимания к себе, в переносе, ему будет крайне важно то, как он выглядит сам – демонстративная внешность вплоть до эксгибиционизма. Так как лишь получая внимание от других, привлекая его, «девочка» или «мальчик», приходит к ощущению равновесия - то есть безопасности и защищенности.

Таким образом, степень акцента на внутренней или на внешней красоте у такого человека, будет напрямую зависеть от степени его развитости. В развитом состоянии, стремление обнажиться, будет выражаться в искренности, при которой он обнажает свою душу, а в недоразвитом - в непосредственном обнажении своего тела.

Человек неспособный реализовать себя через любовь и сострадание, наполняется страхами, закатывает истерики, посредством которых получает бессознательную временную разрядку накопившегося в пустоте эмоционального напряжения, на базе всепоглощающего страха...; при этом, все чаще, для привлечения внимания, которого все больше будет не хватать, используя, эмоциональный шантаж, который может дойти до демонстративной попытки самоубийства. На самом деле человек абсолютно не хочет умирать, и более того, панически боится смерти, но таким образом пытается использовать вас ради все той же капли наслаждения.

Ограничение законом и культурой.

При этом, воспринимая основной поток информации, посредством зрительного анализатора, человек с эмоционально-образным интеллектом, обладает наивысшей способностью к обучению: так как все мы 80-90% информации, независимо от своих врожденных свойств, получаем именно через глаза. Так что «видеть муху как слона», заложено в его врожденных свойствах. В архаичные времена именно благодаря тому, что люди ярче всех воспринимающие окружающий мир через зрение, способны были рассмотреть в саванне то, что никогда бы не смогли различить другие, значило - спасти себе и им жизнь. В связи с чем, по сей день, вся эмоциональная амплитуда колеблется между двух пиковых состояний - любовь и страх, в том числе, из-за того, что при фрустрациях, с задворков генетической памяти, поднимается архетипичный страх ощущения абсолютной неспособности защититься.

В состоянии страха - такой человек боится за себя и за свою жизнь, а в состоянии любви - направленной от себя вовне, он создает предпосылку к развитию и к пониманию ценности, как своей собственной, так и любой другой жизни.

Из-за преследующих страхов за себя и за других, подобными людьми были привиты обществу, такие ограничители первичных дикарских позывов на секс и убийство, как культура и гуманизм. Именно ими была ограничена и наша природная алчность, которая развивалась в нас на базе переживания фрустраций. В архаичные времена она проявлялась в том, что когда нам плохо (то есть ощущаем нехватку удовольствия), мы варварским набегом или грабежом, могли просто забрать у другого все то, что, как нам кажется - нам более необходимо. Но до сих пор, при том, что сейчас мы ограничены законом и культурой, фрустрация вызывает в нас то же самое ложное ощущение, что лишь обладая тем, что есть у другого (у соседа) я буду более счастлив.

Данный психический механизм описывала в своих работах Мелани Кляйн, когда младенец, будучи в симбиотическом слиянии с матерью, галлюцинируя при фрустрациях, в своих фантазиях (которые на первых месяцах жизни и есть его реальность) грабит ее, забирая все то чем она наполнена, все то, что приносит ему удовольствие - молоко и детей.

Страх темноты

Одной из самых мощных ветвей, исходящих от ствола дерева страхов, является - страх темноты. В темноте ничего не видно, в том числе, притаившейся в фантазиях опасности, которая, посредством проекций эту темноту наполняет, а точнее скрывается за ней.
Пустота темноты самое благоприятное место для буйства разыгравшихся фантазий, связанных, как с кляйнианскими фиксациями на страхах, восставшими из прошлого в связи с бессознательными переживаниями настоящего, так и для пробуждения в ней леденящего ужаса самого древнего страха, глазами которого из темноты за нами наблюдает хищное и свирепое чудовище.

Не стоит пугать своих впечатлительных детей страшными сказками на ночь, так как, фиксации на страхах, могут привести к задержкам психосексуального развития. Именно посредством преодоления страха, такие дети развиваются в противоположность.

Зафиксировать на страхе также может и присутствие ребенка на похоронах, которое на всю жизнь оставит в его душе, массу вытесненных и подавленных, связанных со смертью переживаний.
Из состояния страха в состояние любовь ребенка можно перевести с помощью вовлечения его в чтение классической литературы, развивающей эмоционально-образный интеллект, воспитывающей чувственность, настраивающей на сострадание и сопереживание героям книги.

Люди, у которых в детстве произошла фиксация на страхе, уже, будучи взрослыми, любят себя пугать фильмами ужасов, раскачивать жуткими историями и рассказами про потусторонний мир. А в истеричном, то есть в нереализованном состоянии, тянутся к смерти и ко всему, что с ней связано. Таким образом, они создают для себя своеобразную подмену, становясь сами для себя источником страха. Такой человек легко вводится в гипноз, хорошо поддается внушению. Другая сторона его гипнабельности – самовнушение. Он сам создает себе образы и верит в них настолько, что для него они становятся реальностью.

Хочу быть девочкой, так как их не едят.

Юрий Бурлан, говорит о том, что именно в страхах кроются корни трансвестизма, транссексуализма, и некоторые формы гомосексуализма. На эту социальную крайность, утонченных, чувственных и впечатлительных мальчиков толкает их основанное на страхах, архетипичное поведение.

Мы часто видим красивых и стройных молодых мужчин зацикленных на себе; на своем внешнем виде, стремящихся, привлечь к себе внимание, броской одеждой, экстравагантными украшениями, вызывающим поведением. А за всем этим пустота. Полная неспособность к состраданию, совершенное безразличие к окружающим, абсолютное непонимание ни собственных желаний, ни чувств другого человека. Один всепоглощающий, рвущийся из подсознания страх.

Первобытный страх быть съеденным, проявляясь во время стресса, (берет свое начало в психике младенца первых месяцев жизни), пробуждает у мальчиков, рожденных такими сладенькими и красивенькими, чувственными, трепетными, нежным и абсолютно не способными защитить себя - бессознательное стремление спрятаться от «людоеда» посредством переодевания.

Это связано с тем, что в древней человеческой стае во время голода не девочки, а именно лишенные физической силы, утонченные, нежные и неспособные на убийство мальчики служили для других продовольственным НЗ. А вот зеркальные им особи женского пола, из-за своей видовой роли, гораздо реже становились жертвами людоедства.

Более того, Юрий Бурлан считает, что именно ярко пахнущие своими чувствами и желаниями девочки чаще всего оказывались под покровительством вождя, который испытывал к ним повышенное влечение. В связи с чем мальчику, для того чтобы выжить, ничего более не оставалось, как притвориться девочкой. Поэтому до сих пор, при стрессе и фрустрациях, такой мальчик ощущает бессознательный посыл снять с себя подавляющее напряжение, создавая женский образ. Более того когда выползающим из подсознания страхом, заполняются все пустотки его трепетной души, нежный «котик» выбирает себе покровителя способного его уже не только обеспечить, но и защитить.
Таким образом, не гомосексуальное влечение, а именно страх, чувствительному и беззащитному мальчику, навязывает подобный жизненный сценарий.

Немаловажную роль в развитии такого сценария играют и родители. Так как именно они, плаксивому и нежному мальчику внушают то, что он не мужчина. При этом, запрещая проявлять ребенку свои чувства, ругая за то, что он «распускает нюни», таким образом, не давая ему выносить свои эмоции наружу, проговаривать их и направлять в правильное русло. Запреты, наказания, унижения не дают чувствительному мальчику с невероятной амплитудой чувственного природного потенциала, развиться именно той сфере, в которой он от природы намного сильнее всех - а мог бы вырасти гениальный актер, выдающийся танцор или известный музыкант.
Наслаждение от созерцания прекрасного и чувственного называется словом «красиво!». Далее все зависит от степени реализации в жизни человека заданного ему природой потенциала.

Таким образом, ни одна чувственно развитая личность, не сможет пройти мимо того, что можно описать словом - красота. Такой человек, в первую очередь, будет восхищаться произведениями искусства: сочетаниями цвета и света, чувственно наслаждаться музыкой и поэзией. Менее развитый будет увечен глянцевой модой и журнальной красотой провокационно одетых девушек, томно и вызывающе глядящих с обложек. А максимально реализованный человек, будет восхищаться тем, что красиво в душе другого человека. Он будет развивать себя в любви к другим людям, называя красотой, человеческие качества и чувства.

Для того чтобы избавиться от страхов и неуверенности в себе, необходимо сделать две не самые простые вещи:
Во-первых, осознать свою природу, свои желания и истинные устремления. Когда человек осознает и понимает себя - с него слетает масса навязанных ложных установок. В том числе, пока нет осознания того откуда берется страх его невозможно устранить.
Во-вторых, необходимо переключить свое внимание с себя и с переживаний за себя на других людей, сконцентрировавшись на них - на их чувствах, мыслях, желаниях. Человек существо социальное. И самое большое наслаждение, как и самое большое страдание, он получает только от других людей. В связи с чем, сосредоточение на других людях избавляет не только от страхов, а также от любых других эмоциональных расстройств.